Рассказ о выдающемся российском биржевом игроке, который стабильно зарабатывает почти 20 лет и о котором знает только старое поколение
Гир — это русский Ливермор, совершенно уникальный торговец. Расскажу один эпизод. Он появился на бирже в октябре 1992 года, как и я, когда там началась биржевая торговля приватизационными чеками — ваучерами. Худенький, небольшого роста мальчик лет 20, скромно одетый в мятые джинсы и поношенную осеннюю куртку. В руках у него было три ваучера: видимо, мамин, папин и его собственный. Уже через несколько месяцев, где-то к апрелю 1993-го, он обладал большим портфелем ваучеров. Портфель акций он иметь еще не мог.
Помню, как-то цена ваучеров без видимых на то причин резко пошла вниз, дело было на Центральной универсальной российской бирже (ЦРУБ). Во второй половине дня цена упала на 900 руб., и ваучер стал стоить 5,2 тыс. руб. Сложилась интересная ситуация: никто на бирже не хочет покупать ваучеры, так как все боятся дальнейшего падения цены. На биржевом табло высвечивается заявка на продажу 2 тыс. бумаг. Маклер начинает отсчет — раз, два — и готов был уже снять заявку на продажу, как вдруг взметнулась рука Гира, — три, он покупает этот объем по 5,2 тыс. руб. на сумму $13 тыс. Появляется на продажу еще один лот на 1,8 тыс. чеков, и опять Гир его покупает на $12 тыс. И с этого момента цена на ваучеры начинает расти, идет вверх и только вверх. К закрытию торгов чек стоит 6 тыс. руб., и Гир спокойно продает купленное, заработав за один день около $4 тыс. Дело было в далеком 1993 году, когда семья из трех человек в Москве могла прожить на $100 в месяц.
Два человека играли в шахматы в здании бывшей Российской биржи, коротая время в ожидании начала движения цен на рынке. Рядом стояла компания людей, некоторые из них делали ставки на исход шахматного поединка, одновременно разговаривая о том, о сем. О реформе РАО «ЕЭС России», травили байки…
Старушка — продавщица газет и журналов в здании биржи — была человеком начитанным и держала руку на пульсе местных событий. Высказываться ей никто не мешал, и разговор охотно поддерживали. Речь шла о Гире, потому что накануне его друзья так бурно что-то праздновали, что биржевые охранники от них на всякий случай прятались.
— Гир — человек скрытный, загадочный и молчаливый. Никогда не обсуждал рынок с друзьями и коллегами. Он никогда никому не давал советов, да и сам не слушал. Его девиз был прост: все советы опасны. Это действительно так. Вот Ливермор писал, что люди, приходящие на рынок, хотят гарантий, они всегда будут идти стадом, поскольку им нужна безопасность. Они боятся делать что-либо в одиночку, поскольку хотят быть в стаде, они боятся быть одиноким теленком, стоящим на лугу, по которому рыщут волки. Поэтому они ищут советы, ищут подсказки…
— А мне так не казалось. Помню, он ходил по ЦРУБ с двумя девушками, одну, кажется, звали Галей, — сказал мужичок, торгующий наличной валютой.
— Да-да, она стала потом женой Гира.
— И развлекались тем, что играли 500-рублевыми купюрами. Клали их на стол и хлопали ладошками: кто перевернет, того и купюра.
— А мне он запомнился тем, что пришел к нам на Мясницкую с МТБ (Московской товарной биржи), там какие-то проблемы начались с двумя небрежно одетыми пацанами, один, кажется, был Гном…
— А второй — Комбат.
— Да, может быть, Комбат, и такой у них вид был, как будто строительные рабочие после смены пришли на биржу посмотреть, что и как. Я еще их презрительно окинул взглядом: мол, приперлись, тоже мне торговцы. А тут Гир как начал по 200–300 контрактов по фьючерсам на доллар гонять, а это — $200–300 тыс. Я свой язык сразу и прикусил, потому что в тот момент мог открыть максимально пять контрактов… А еще я помню, мне Дюк рассказывал, как Гир с Гномом и Комбатом пошли в казино «Метелица» на Новом Арбате. Все такие не очень опрятные, слегка пьяные (Гир не пил), заходят, значит, в казино, а охрана их не пускает: мол, в таком виде находиться в зале запрещено. Они, естественно, что-то нагрубили охране и пошли дальше, а через две минуты их догоняет главный менеджер «Метелицы» и, извиняясь, приглашает в игровой зал со словами: мол, извините, не узнали лучших наших клиентов, и добавляет, что охрана сегодня будет уволена. Да любил он ходить в казино, а что не ходить, если деньги есть.
— Еще Гир любил всякие ссоры, забиваясь с Дюком или Гномом на спортивные соревнования. Как там сыграет в Лиге чемпионов «Спартак» с «Манчестером» или кто станет победителем Большого шлема — Девенпорт или Мартина Хингис. Или еще ходил со своими друзьями в букмекерские конторы и делал ставки.
К игрокам в шахматы подошел молодой человек в поисках какой-то брокерской компании. Ему показали и продолжили разговор.
— В какой-то момент Гир купил себе автомобиль, и через некоторое время у него в моторе что-то застучало. Пригоняет он машину в автосервис, а там механик открывает капот, заводит машину, слушает, а потом говорит нашему герою: «А ты масла в двигатель подливаешь?» А Гир отвечает: «А что это?..» Потом Гир очень долго ездил без прав, их у него просто не было, и гашники регулярно ловили его у дома, где он жил. Гир исправно платил им штраф, а потом гаишникам стало неудобно, и они сами предложили ему сделать права. А еще, когда у нас был на втором этаже биржи ресторан, сам слышал, как Гном говорил Гиру, что, мол, скоро бензин в два раза дороже станет. На что ему Гир отвечал: да хоть в десять, как ездил, так и буду ездить.
Стоявший рядом прилично одетый и пузатый функционер из брокерской компании тоже внес свой вклад в устную летопись российского гения:
— После банкротства Российской биржи в 1998 году нас, всех трейдеров первого эшелона, перевели торговать непосредственно на ММВБ. Там Гир что-то не поделил с Гномом и начал кидаться в него мобильными телефонами (у него их было три штуки), а Гном ему стал отвечать. «Белые воротнички» вокруг замерли от такой картины, у них случилась легкая паника, и они тут же начали продавать акции… А после этого стали снижаться цены на фондовых рынках Европы.
— Бред, — сказала старушка и пошла к своему столику с газетами.
Пузатый продолжил рассказ:
— Да, Гир — это фигура… Благодаря ему я в 1995 году заработал приличную сумму денег. Помню, собрался я с семьей на отдых, купил путевку в Анталью, и вот где-то за несколько дней до отъезда без дела болтался на бирже, а на рынке был полный «стояк»: цены вообще никуда не двигались. Тут я обратил внимание на Гира, который вдруг агрессивно начал продавать фьючерсные контракты на курс рубль—доллар. А Гир уже тогда в моем понятии был лучшим. Молча ходил он по торговому залу с отрешенным лицом и время от времени продавал фьючерсные контракты. Я тогда следил за его действиями, потому что парень совершенно уникальный в торговле. А так как торги были «с голоса», то смотреть за ним было легко. У него имелось какое-то врожденное чутье на движение цен за несколько дней. Он всегда входил в рынок на нужной стороне.
Гир тем временем, по моим наблюдениям, продал не менее тысячи контрактов. Миллион долларов. Дело было в 1990-х, когда доллар был высшей ценностью и продавать его с таким объемом было безумием. Против Гира выступал какой-то мелкий банк, представители которого, два наглых парня, рисовавших линии тренда, веселясь, скупали у него контракты. «Пора, — зубоскалили они, — проучить мальчонку. Совсем зарвался этот Гир».
Наверняка парень что-то почувствовал, наверное, и мне надо продать, подумал я. Но как продать, если через несколько дней улетаю в Анталью? А Гир продает и продает. И я в нарушение всех правил торговли, что нельзя открывать позицию, если ты не сможешь контролировать ее, пошел за ним. И тоже продаю октябрьские фьючерсы на рубль—доллар по 5,3 тыс. руб., притом в количестве 300 контрактов!
За день до отъезда на бирже особенного ничего не происходит, если не считать «легкое» повышение цены на фьючерсные контакты, которые я держал. Это обошлось мне в 2 тыс. американских рублей. Директор брокерской конторы, в которой я держал счет, сразу забеспокоился и, подбежав ко мне, зашептал: мол, как же так, уезжаете на две недели в Турцию, а оставляете такую мрачную позицию, целых 300 контрактов, без присмотра. А вдруг цена на доллар резко уйдет вверх, ведь в стране не очень хороший экономический и политический климат, и что ему тогда делать с моей открытой позицией? Я сказал: ни при каких обстоятельствах мою позицию не закрывать.
— Но что же делать: у тебя на счете всего $5 тыс., из которых ты сегодня $2 тыс. проиграл…
— У меня есть банковская гарантия на $250 тыс., поэтому мне непонятно ваше волнение.
— Я все же рекомендую закрыть свою позицию перед отъездом, а то вы, не дай бог, и банк разорите.
Но я не послушал директора брокерской фирмы. Немного занервничал, но, видя, как Гир принес в соседнюю брокерскую фирму целый чемодан российских рублей, чтобы поддержать свою открытую позицию, окончательно убедился, что он чувствует сильное движение рубля против доллара.
Шереметьево, самолет, аэропорт Антальи. Жара, таможенный контроль, наконец автобус привозит нас в гостиницу. Это было в диковинку. Класс! Ты на отдыхе, и в гробу ты видел всю свою прежнюю жизнь, которая не отвечала вот таким требованиям мирового стандарта. Однако периодически меня мучили тревога и недобрые предчувствия. «Что там в Москве, какие там цены?» — задавал я себе вопрос. Особенно после одного сна моя тревога усилилась. Мне приснилось, что я падаю со строительных лесов, но в самый последний момент, у земли, успеваю схватиться за веревку, привязанную к этим лесам.
Теперь по утрам я перестал ходить с семьей на море, а, окунувшись в бассейн, бегал по местным газетным киоскам и пытался купить русских газет, чтобы узнать, что происходит на родине. Но никаких русских газет не продавалось, и никаких по местному телевидению международных программ не велось. Я уже на пятый день после приезда просто весь извелся: «Открыл позицию вниз на 300 контрактов ($300 тыс.) и уехал отдыхать, ну я и молодец…»
В этот же день мне удалось купить в турецком киоске газету «Известия» двухдневной свежести за $5. Но лучше бы я ее не покупал. В газете обнаружил информацию, что доллар по отношению к рублю вырос, притом существенно. Мое настроение, и так не очень, совсем испортилось, и я сделался мрачным и раздражительным.
Через неделю такого отдыха я похудел и осунулся, мне было все в не радость. В голове только и стучало: «Мрачная открытая позиция на понижение… на понижение, на понижение доллара… На основании чего ты продал? На основании действия какого-то Гира, своего мнения, конечно, нет. На основании Гира ты открыл такую позицию, а где технический анализ, где общее понимание экономики страны: все дорожает — сталь, нефть, зерно, лес, а ты продаешь доллар, как будто в России начался экономический бум. Ну дурак, ну козел, что же я сделал…»
Однажды утром увидел, как к отелю подвезли новую группу русских туристов. Я подошел к одной паре, вытаскивающей свои вещи из автобуса, и спросил на хорошем русском языке: «Что нового в России?» Высокий мускулистый парень в компании приятной девушки поднял свой чемодан и ответил, что ничего особенного на родине не происходит, а в Москве идут дожди.
— Ельцин жив? — почему-то я задал дурацкий вопрос.
— Да жив, — ответил парень и подозрительно посмотрел на меня.
— Это я так, к слову, просто здесь нет никакой информации о России, вот и интересуюсь. Может быть, пока я отдыхаю, в стране какие-нибудь реформы идут?
— Да все в порядке, все живы, славу богу, ничего такого не происходит…
— Ну как же, — перебила своего мускулистого парня девушка. — Минфин валютный коридор ввел в стране…
— Йес, — заорал я так, что парень с девушкой шарахнулись от меня, а я уже бежал к своим, жене и сыну, радостно вздыхая средиземноморский воздух, который, я только что заметил, такой живительный, такой великолепный.
Приехав в Москву, я побежал на работу. Меня встретил директор брокерской конторы, который весело сказал: «Ну ты и даешь, оставил такую позицию, у тебя списали $10 тыс. вариационной маржи. Я хотел тебя уже принудительно закрывать. А как ты думал? С тебя списали $10 тыс. вариационный маржи! У тебя на счете не просто ноль денег, а не хватает $8 тыс. Я начал сильно нервничать, а мне это зачем?»
В этот момент я с дрожью подумал: неужели этот урод закрыл мою позицию? Я так на него закричал, не выдержав данной ситуации: я же сказал вам, что позицию не трогать, что перекрыть нехватку денег я смогу деньгами банка!..
— Успокойся, — отвечал он мне. — Все хорошо. Ты заработал очень серьезные деньги… Правительство ввело валютный коридор, и ваши проданные контракты просто обвалились в цене, они упали почти на 600 руб. за доллар. И ты заработал почти $40 тыс. Ты гений! Или ты знал…
Партия в шахматы подошла к концу, но мужички не расходились, а рассчитывались по сделанным ставкам. Проигравший выбыл, на его место встал торговец наличной валютой. Цены на торгах продолжали стоять на месте.
От редакции
Современные герои биржевой игры в первую очередь — это призеры конкурсов, которые проводят биржи. Некоторые из них шумные и скандальные, как, например, Майтрейд, некоторые загадочные, как Светлана Ковиненок, утверждающая, что «руками» совершала по несколько тысяч сделок в день. Про некоторых с годами забывают, так как они никак себя не проявляют в дальнейшем, и неизвестно, как складывается их жизнь. А другие, наоборот, делают себе имя, проводят обучающие семинары и этим зарабатывают. Есть категория людей, которые уверенно говорят о своей успешности на бирже, и некоторые зрители им верят. Сегодня шоу — атрибут биржевой торговли.
А всего лишь 10–15 лет назад никто не воспринимал трейдинг как развлечение, это было — как ни банально звучит — средством для заработка. Старое поколение трейдеров, которое возникло в те годы, не околачивается в «Живом журнале», не пишет сообщений в социальных сетях и не выясняет отношений по поводу того, кто круче. Это поколение не знает Майтрейда, а знает Гира, которого считает великим русским трейдером. Не побоюсь этого громкого титула.
Его достижения стали публичными только один раз. Это произошло в 2002 году, когда брокерская компания «Открытие» провела вместе с ММВБ конкурс «Лучший частный инвестор». Знакомое название? Все пошло именно от ЛЧИ-2002, который получил в узких кругах резонанс и стал родоначальником современных «шоу». Конкурс проводился на реальных счетах, участники торговали акциями на ММВБ, призом была «трешка» BMW. В том, что Гир стал победителем, не было, подчеркиваю, ничего удивительного, так как биржевая тусовка знала его давно.
О Гире мы попросили написать Валерия Гаевского, который сам принадлежит к старому поколению биржевиков и известен как Стар.
Кстати, вообще откуда взялись прозвища? Дело было в середине 1990-х годов, когда торги велись «с голоса», поэтому трейдеры имели беджи. Для удобства беджи были не длиннее четырех букв. Со временем торги стали электронными, но беджи настолько прилипли к их хозяевам, что стали фактически вторым именем.
Так вот, Стар написал художественный рассказ о Гире, который основан на реальных байках об этом выдающемся человеке. Как торгует Гир, не знает никто. Он не обсуждает своих принципов торговли и ситуации на рынке, зарабатывает очень много, любил раньше ходить в казино, обыгрывал букмекерские конторы, делая ставки на курс доллара, имеет маргинальных друзей, которым помогает материально, не употребляет алкоголя, торгует одновременно большим количеством акций, совершает много сделок, ему требуются «шорты» по малоликвидным бумагам. Люди, которые его знают, признают за ним бешеное чутье и интуицию. А еще Гир говорит про акцию, что она может быть или дорогой, или очень дорогой.