Что такое психологические границы и в чем их смысл?
Редко кто задается подобным вопросом. И, тем не менее, эти границы во многом определяют качество нашей жизни.
Подобно тому, как у каждого государства есть граница, которая тщательно охраняется и нарушение которой является преступлением, так же и каждый человек обладает своей психологической территорией, которая принадлежит только ему, и где только он решает – согласен ли он впустить туда кого-то или нет.
Если кто-то нарушает наши границы, то мы испытываем досаду и злость, если же мы делаем это сами, то вынуждены иметь дело с последствиями – то есть выдерживать те же самые досаду и злость и испытывать при этом чувство вины.
Ваш муж воспользовался вашей машиной без вашего разрешения, дочь без спросу надела ваши украшения, мама пригласила к вам пожить пожилую родственницу…
И, хотя такие нарушения границ являются частыми, и вызывают много раздражения, все же не они составляют львиную долю всех беспардонных вторжений.
Намного чаще страдает не физическая граница нашего государства, а более тонкая – психологическая.
И, если откровенные посягательства разглядеть проще и, следовательно, легче от них защититься, то вторжения в личное пространство души намного труднее поддаются идентификации.
Да и как назвать вторжением то, что обычно именуется помощью и заботой?
Если вы, с точки зрения кого-то, нуждаетесь или страдаете, то вам не избежать всевозможных советов, наставлений и других видов «помощи».
Вторжения в виде навязчивых советов, рекомендаций, контроля над вашими действиями, подталкивания, эмоционального давления (в том числе через обиды, шантаж и другие эмоции), вызывают чувство недоумения, растерянности, гнева, бессилия.
В нашей культуре почти нет «законных» — т.е. социально принятых – возможностей этому противостоять.
И если вы пытаетесь защитить свои права на собственные решения или свое видение ситуации, то неизменно столкнетесь с неприятием с другой стороны.
При этом полномочия давать советы присваиваются легко и непринужденно, а вот принятие чужой позиции, уважая право человека на собственное решение, дается с большим трудом.
И в этом нет ничего удивительного, ведь именно так о нас заботились наши родители.
Они советовали, навязывали, угрожали, призывали к совести, ссылались на авторитеты…
Они действительно хотели самого лучшего, но, к несчастью, оставили за собой разрушенное право иметь и уважать собственную позицию, вечные сомнения в себе, поиск подтверждения своей правоты и комплекс вины за нежелание соглашаться.
Именно поэтому нам так легко оказаться в родительской позиции с правом вторгаться: «Я же тебе только добра желаю!» и так трудно самим оказываться в позиции ребенка, у которого нет прав возражать.
И даже в своей взрослой жизни мы неизменно стремимся «помочь» — друзьям, коллегам, супругам, своим детям.
Этот навык доведен до автоматизма, не обсуждается и не критикуется.
И одновременно мы вынуждены терпеть вторжения помощников и доброжелателей даже тогда, когда вовсе в этом не нуждаемся.
С кем дружить и что носить, к чему стремиться, кого выбирать в партнеры и как с ними себя вести, как правильно воспитывать детей, как переживать неприятности и потери – вот неполный список того, что возбуждает доброжелателей на вторжение.
Практически каждая история, которую я узнаю в своем кабинете, так или иначе связана с нарушением границ…
Муж из ревности запрещает жене встречаться с подругами.
Мать не может вынести молодого человека, с которым встречается совершеннолетняя дочь.
Бабушку раздражают молодые родители, которые неправильно кормят (купают, пеленают и т.п.) ребенка.
Родители разочарованы выбором профессии их сына…
В этих и во множестве других ситуаций был использован весь спектр давления с целью помочь, добиться «правильной» позиции, наставить на путь истинный.
Нарушение границ кажется абсолютно оправданным действием, хотя, если копнуть глубже, имеет своей целью совсем не те причины, которые декларируются.
Нарушитель, используя рациональные убеждения и эмоциональный шантаж, в действительности хочет успокоить собственную тревогу и установить свой контроль.
Мать научит тому, как удержать мужа в семье, хотя и сама не может похвастаться удавшейся семейной жизнью, подруга посоветует развлечься или отомстить, когда нужно просто выслушать, а авторитетные издания проинформируют об ошибках, которые не нужно было совершать.
Для советчиков это момент триумфа, когда они могут получить удовольствие от того, что как будто оказывают поддержку, или открывают глаза, но это мало помогает тому, кто терпит бедствие.
Эмоциональное нарушение границ
Еще сложнее распознать нарушение границ, когда вас подвергают давлению чувствами, или, как сейчас принято говорить, манипулируют.
Мы нередко сталкиваемся с тем, что наши действия и слова вызывают у кого-то огорчение, гнев, страх, раздражение, недовольство… Чаще всего мы не хотим вызвать такую реакцию, но почему-то это происходит. Почему же?
На своих психологических группах я люблю проводить упражнение «Кого ты мне напоминаешь?»
Ценность этого опыта (и одновременно его трудность) заключается в том, что люди говорят о своих переживаниях относительно малознакомых, по сути, людей, но чувства при этом возникают самые разные — от симпатии до ужаса!
Подобные вещи происходят постоянно, но откуда берутся наши представления о людях, которых мы почти не знаем, и почему они часто рождают сильную реакцию?
К примеру, достаточно некоторых интонаций в голосе – обвинительных, холодных или насмешливых – для того чтобы у одного человека к другому возникла сильная антипатия.
Но самое интересное открывается дальше.
Всегда выясняется, что этот человек когда-то пострадал от человека-носителя подобных черт.
Как правило, это родители или другие люди, участвовавшие в воспитании ребенка.
Другими словами, наша психика способна по незначительным чертам нарисовать целый портрет, вдохнуть энергию в созданный образ и заставить нас поверить в то, что это тот самый человек, который когда-то причинил нам боль!
Психологам особенно хорошо известен этот феномен, когда клиенты наделяют их самыми разными качествами – строгостью, лживостью, способностью предавать, обесценивать, причинять боль, насмехаться — кроме тех свойств, которые есть в реальности!
Этот феномен называется «проекция».
Проекция — это продукт нашего бессознательного, который присутствует в нашей жизни постоянно и который мы никогда не можем контролировать.
Именно поэтому мы «не видим» реальных людей, а видим лишь то, что рисует наше бессознательное, то же самое происходит и по отношению к нам самим.
К счастью, осознав то, что мы все проецируем, мы можем и сами время от времени возвращаться в реальность, пытаясь узнать, каковы же наши близкие на самом деле, и освободить себя от чьих-то проекций.
Но какое все это имеет отношение к нарушению границ?
Все дело в том, что когда кто-то в результате наших действий начинает выражать гнев, недовольство и другие перечисленные выше чувства, мы начинаем проецировать на этого человека… собственного родителя.
И тогда, как ребенок (а, по сути, мы в этот момент и являемся психологически ребенком) мы начинаем бояться, тревожиться, испытывать вину или злиться.
Впоследствии мы начинаем избегать такого человека, или бояться его, или ненавидеть, но чувства из проекции в любом случае не имеют ничего общего с реальностью.
Нам очень трудно провести психологическую границу между чувствами другого человека и собой, оставшись в ощущении, что с нами все в порядке.
Именно так перегружаются отношения между людьми, становясь порой совершенно невыносимыми.
У многих может сложиться представление, что цель психолога – это обвинить родителей, освободив своего клиента от мук совести и предоставить ему право поступать так, как ему вздумается, то есть эгоистично.
Между тем это совсем не так…
Психолог помогает провести эту психологическую границу, которую не смогли в свое время обозначить родители.
А именно не взяли на себя ответственность за свои действия, и главным образом – эмоции.
Приведу пример.
Рассерженный отец, обнаружив ошибки в решении задачки у своего сына-младшеклассника, обзывает его дураком, не способным справиться с элементарным уравнением…
Ребенок переживает ощущение своего несовершенства, но, главным образом, его страшит недовольство отца.
А если это недовольство повторяется снова и снова, и нет никакой другой фигуры, которая поддержала бы ребенка , подтверждая его значимость, то ощущение собственной недалекости в присутствии авторитетной родительской фигуры закрепится навсегда.
Что это значит?
Это значит, что в будущем мальчику страшно будет браться за сложные задачи, он их будет, скорее всего, избегать, или же «тупить», когда от него требуется принять решение, или же он будет компенсаторно всем доказывать свою правоту даже там, где этого не требуется.
В любом случае, акцент на тяжелом переживании сохранится навсегда, не давая никакого выбора кроме как попадать в привычное неприятное состояние с последующей бессознательно выбранной психологической защитой от него.
Но, если бы в свое время отец потрудился бы поразмышлять над истинной причиной своего недовольства, то он обнаружил бы много интересного для себя.
Часто родители, не отдавая себе отчета в происходящем, сами попадают в тяжелые чувства, видя несовершенство ребенка.
Ошибки своих детей они зачастую считают позором и переживают стыд, злость, вину.
Мамы способны разозлиться на своего ребенка за то, что он испачкался и тем самым прибавил хлопот, не поздоровался с соседкой, продемонстрировав невежливость, и не сказал «спасибо», когда от него этого ждали, запнулся, читая стихотворение на празднике, отказался поцеловать бабушку, которая моментально обиделась и т.п.
Мам пугает обвинение в невоспитанности их ребенка, вследствие чего они испытывают стыд за то, что допустили ошибки в воспитании.
Пап пугает «неприспособленность» к жизни, «неумение» справиться с «простейшими» задачами, нежелание конкурировать с другими детьми за первенство, подозрения в «немужественности» отпрысков мужского пола, если они не интересуются футболом, рыбалкой и другими исконно мужскими занятиями.
Папа может переживать гнев по этому поводу, который тоже принимает на себя ребенок.
Есть еще одна категория переживаний, ответственность за которую родителям принять особенно трудно.
Это переживания, которые ВООБЩЕ НЕ ИМЕЮТ ОТНОШЕНИЯ К ИХ РЕБЕНКУ.
Муж и жена находятся в хронической ссоре, на работе начальник откровенно придирается и перегружает работой, постоянно вмешиваются и раздражают собственные родители…
И, когда под руку попадает ребенок с его нерешенной задачкой, то он становится удобной мишенью для всего, что накопилось – злости, раздражения, и даже ненависти.
При этом даже родитель не всегда видит истинный источник своих чувств, искренне полагая, что его раздражает именно ребенок.
Что уж говорить о детях? Они не могут провести границу между собой и родительскими чувствами НИКОГДА.
Они не смогут сказать себе: «Похоже, у мамы был трудный день, и она сорвалась. Жаль ее, конечно, но я ни при чем. Это не моя вина. Со мной все в порядке».
Они всегда будут верить тому, что говорят о них родители – про тупость, лень, излишнюю навязчивость, бесталанность и т.п.
И они всегда – теперь и в будущем будут бояться злости, недовольства, претензий, раздражения со стороны других людей – и особенно – близких, значимых.
И будут всячески защищаться от неприятных переживаний – обманывать, хитрить, пытаться задобрить, обижаться, нападать в ответ, уходить от темы и т.п.
А в будущем они в точности повторят сценарий своих родителей по отношению уже к собственным детям – не имея возможности провести психологическую границу между собой и своим ребенком , будут использовать своих детей как психологическую мусорную корзину для сброса собственного недовольства, стыда и многих других непереносимых чувств и состояний.