Многими поступками человека управляет страх. Именно он заставляет нас отступать и проигрывать. А ведь для победы над ним нужно всего ничего: знать, как все устроено, и верить в свои силы
В древности люди знали, что негативные эмоции (страх, например) передаются из поколения в поколение. Когда в 371 году до н. э. спартанские воины вернулись домой после разгрома при Левктрах, молодые девушки отказывались выходить за них замуж. Они не хотели иметь детей от трусов.
Накануне Курской битвы летом 1943-го из передовых частей советских войск в тыл были переведены воины, участвовавшие в отступлениях 1941–1942 годов. Наше командование справедливо полагало, что во время немецких атак они могут посеять панику в рядах бойцов.
В период бурного развития российского фондового рынка в середине прошлого десятилетия многие управляющие компании отказывались принимать на работу трейдеров, переживших дефолт 1998 года. Причина была проста: они считали, что такие люди психологически надломлены, не способны брать на себя большой риск и в каждом мало-мальски значимом движении вниз видят начало нового обвала, закрывая при этом стратегически перспективные позиции.
Среднестатистический российский торговец ценными бумагами, попавший под раздачу, передает свой страх перед рынком самому себе.
Страхи vs Сбербанк
После дефолта в августе 1998 года рыночный курс обыкновенной акции Сбербанка на торгах ММВБ упал до 140 руб. Среди тех, кто продавал бумаги по такой цене, в основном были люди, выводившие деньги с рынка «в надежде спасти хоть что-то». Покупателями же были любители риска: «Если остались свободные деньги, — рассуждали они, — то можно купить на них “Сбера”. Крупнейший банк все равно остается крупнейшим банком. Наверное, спустя пару лет ситуация нормализуется, и тогда мы продадим бумаги с прибылью».
С того времени акции Сбербанка постоянно дорожали. 24 июля 2007 года они достигли максимальной отметки 113,05 тыс. руб. Таким образом, с 17 августа 1998-го их курс вырос в 807 раз! Вы можете спросить: «Почему? Откуда взялись эти цифры?»
Для начала давайте рассмотрим макроэкономические факторы. Во время дефолта наблюдался масштабный отток денежного капитала с фондового рынка, поэтому цены большинства бумаг оказались заниженными. В последующие годы ситуация в экономике и на финансовом рынке стабилизировалась: начали расти ВВП и денежная масса. Компании развивались, прибыль многих эмитентов стала увеличиваться из-за девальвации рубля. А, как известно, стоимость предприятия растет вместе с его доходом.
У населения и организаций появились свободные деньги, которые направлялись на покупку дешевых акций. В результате их стоимость повысилась. После 2002–2003 годов цена на бумаги снова пошла вверх — тогда на мировом рынке сильно подорожали нефть и другие российские экспортные товары. По отдельным акциям мы наблюдали трехзначные цифры роста.
А теперь настал черед внимательно посмотреть на бизнес самого Сбербанка. Курс акции — это не абстрактная цифра. Если мы умножим цену одной бумаги на количество выпущенных, то получим стоимость банка — рыночную капитализацию эмитента. Динамика цены отражает размер капитала банка ( см. график ), который существует и в натуральной форме — это здания, сооружения, оборудование, деньги на расчетном счете.
В 2001–2004 годах рыночная капитализация Сбербанка была ниже размеров его капитала. Значит, на бирже он стоил дешевле, чем собственные активы. При этом его бизнес следует признать весьма успешным: банк получает прибыль, часть которой выплачивается в виде дивидендов, а другая идет на увеличение капитала.
Только после 2004 года капитализация Сбербанка превысила его капитал. Однако в период кризиса она (вслед за ценой на акции) очень сильно упала. Сейчас же прежний статус-кво восстановился.
Капитализация vs капитал
Вы спросите: «Почему величина рыночной капитализации эмитента отличается от размера его капитала и почему эти показатели не изменяются синхронно?» Дело в том, что рынок ценных бумаг — не механическая система и не математическая модель. Трейдеры тоже люди, и у каждого есть свое представление о том, сколько должна стоить акция той или иной компании. Если большая часть торговцев увидит, что капитализация предприятия меньше его капитала, то бросится покупать недооцененные акции — цена пойдет вверх. Как следствие, спрос может превысить предложение, стоимость бумаг сильно увеличится, и вот тогда соотношение капитализации и капитала поменяется. В этом случае акция попадет в категорию переоцененных, и ее станут продавать — цена пойдет вниз. Впрочем, это упрощенная модель. Не зря инвесторы смотрят на финансовую отчетность компаний. Прибыль за квартал может повлиять на оценку бумаг эмитента.
Как показывает практика, когда у хорошей компании есть дешевые акции, ее прибыль и капитал могут расти, а рыночная стоимость бумаг — нет. Все потому, что по ним нет торгов на бирже. А во время кризиса 2008–2009 годов наблюдался другой сценарий: акции падали не потому, что дела эмитентов шли плохо, а из-за того, что на финансовом рынке наблюдался острый дефицит денег — американская ипотека подкачала. В результате однажды аналитики ахнули от удивления: рыночная капитализация «Сургутнефтегаза» оказалась ниже, чем количество денег на его расчетном счете! Привилегированные акции компании стоили 5 руб., а дивиденды по ним выплачивали около 1 руб. за год. Это ли не дешевая акция?
Кто и зачем продавал эти бумаги в то время? Не было ли это очередным проявлением страха под предлогом «спасти последние деньги»?
Спиноза vs синдром кризиса
Великий философ Бенедикт Спиноза говорил, что если мы составим ясное представление о предмете страсти, то страсть исчезнет. Перефразируя его слова применительно к реалиям фондового рынка, мы можем утверждать: если трейдер знает и понимает механизм ценообразования, то он не будет бояться покупать акции при сильном падении или в панике продавать уже имеющиеся бумаги. То же самое касается его поведения при росте цены.
На фондовом рынке многие говорят о специфическом «синдроме кризиса». Что это такое? Допустим, один раз человек «влетел» на падении и получил, что называется, по самое «не балуй». Потом он все время испытывает страх: не решается покупать акции, пропуская рост рынка и вместе с ним явную возможность отыграться. Один острослов по этому поводу заметил: «Если рынок начал сильно расти, а я не купил акции, то у меня такое ощущение, как будто бы мой самолет с багажом улетел, а я остался в аэропорту». Бывает и так: акции начинают расти, трейдер их покупает, но сбрасывает преждевременно, получая только 20–30% той прибыли, что могла бы достаться ему, будь он чуть-чуть прозорливее и терпеливее.
Для того чтобы избавиться от этого синдрома, надо вспомнить изречение великого философа и незамутненным взглядом посмотреть на рыночные реалии, к примеру на график биржевого индекса. Тогда легко будет убедиться, что история повторяется: за падениями следует рост. Таким образом, не стоит бояться покупать на росте — на вашей стороне и технические особенности увеличения цен на акции, и фундаментальные: растут ВВП и денежная масса внутри страны, дорожает нефть. Спрашивается, что еще нужно, чтобы вторичный рынок акций развивался? Ответ простой — некоторое количество смелых покупателей. Смелых, но с большими деньгами… Зарабатывать на бирже можно здесь и сейчас, но для этого надо простить себя за ошибочные действия в прошлом, ибо никто не совершенен.